Росс Барнаби - Загадка белого «Мерседеса» [Сборник]
— О, можете не сомневаться, — твердо заверила его миссис Белл.
— Ну что ж, — сказал Роуз, — тогда все сведется к чисто наглядной рекламе. Поэтому я пригласил сюда МакКинли и Бланта, ведь именно они должны переложить весь опыт на язык внешних образов.
Глаза присутствующих уставились на Мак-Кинли и Бланта.
Последний, встретившись, наконец, с обжигающим взглядом мисс Лури, вдруг растерялся и начал смущенно разглядывать собственные ногти. Он заметил, что они у него не очень красивые — грязные и толстые.
Украдкой взглянув на мисс Лури, он затем сосредоточил свое внимание на Мак-Кинли, который обратился к присутствующим вялым голосом с отчетливым южным акцентом.
— Здесь можно применить массу кинематографических трюков, — сказал он. — Для нас это не составит никаких технических трудностей. Но во многом это зависит от того, какие перемены сделает доктор Престон во внешности девушки.
— За доктора Престона не беспокойтесь, — ответила миссис Белл. — Он сделает такие перемены, которые полностью удовлетворят ваши кинокамеры.
— Для прессы можно сделать иначе, — вмешался в разговор Клайв Роуз. — Дать целую полосу небольших фото, скажем двадцать или тридцать, продемонстрировав постепенное перевоплощение девушки. Это будет весьма наглядная реклама.
— Конечно, — согласилась миссис Белл, — можно сделать и так.
— Существует еще один способ, к которому мы можем прибегнуть, — продолжал Роуз. — Кинокнижечки. Вы, вероятно, знаете, что это такое: маленькие книжечки с отдельными кадрами, которые словно оживают, если быстро отпускать страницы из-под большого пальца. Это почти тот же метод последовательного монтажа, который предлагал Мак-Кинли для телевидения.
— Тоже годится, — сказала миссис Белл. — Если выпустить их большим тиражом, обойдется совсем недорого.
— И непременно цветные, — добавил Роуз. — Эго то, чего не может дать телевидение. Они будут представлять собой нечто вроде телевизионных фильмов-реклам в красках.
Миссис Белл одобрительно кивнула головой.
— Есть еще предложения?
— Мы предусмотрели также возможность провести цветные съемки для кинорекламы, — сказал важно Дейв Блант.
— Хорошо. Кино неплохой способ рекламы, хотя и более ограниченный.
— Оно имеет большую молодежную аудиторию, — заметил Роуз.
Мисс Белл на миг задумалась.
— Молодежный рынок нас не очень интересует. «Бьютимейкер» рассчитан преимущественно на более зрелых женщин, которые чувствуют приближение старости и хотят сохранить свою красоту. Однако в некоторых районах мы могли бы использовать и кинорекламу.
Она немного помолчала.
— Ну, вот, кажется, и все. Доктор Престон начнет работу в следующий понедельник, значит, вы имеете еще около недели на подготовку.
Мы хотим, чтобы все съемки, связанные с этим опытом, велись в помещении нашей фабрики в Стенморе. Там есть большая комната, которую мы переоборудуем под павильон. Таким образом, съемочная группа будет иметь возможность поддерживать близкие отношения с доктором Престоном и самой девушкой.
— Когда будет готово помещение? — спросил Мак-Кинли.
— Завтра.
— Хорошо. Там надо будет еще установить аппаратуру. Надеюсь, что стены в этой комнате звуконепроницаемы, хотя, впрочем, это не так уж и важно.
— Мы сделаем все, что от нас зависит, — пообещала миссис Белл. — И еще одно, последнее, касающееся самого препарата…
Она выжидательно повернулась к мисс Лури, которая раскрыла большой конверт и вынула оттуда три тюбика.
Роуз, Мак-Кинли и Блант принялись внимательно рассматривать их.
— Это только макеты, — пояснила мисс Дури. — В тюбиках обычный кольдкрем. Как видите мы сохранили фирменную цветную гамму — голубое с серебром — и тюбики имеют чрезвычайно привлекательный вид. Они изготовлены из полупрозрачного полиэтилена без всякого шва.
Надписи красивы и изысканны. Я считаю, что наш художественный отдел подготовил исключительно элегантную упаковку.
— Да, — согласился Роуз. — Действительно элегантно. Это облегчит работу нашему типографу, когда он будет подбирать шрифты для объявлений.
На миг наступило молчание. Мак-Кинли и Блант снова зашептались.
Фасберже вздохнул, несколько секунд поглядел в окно, затем спросил:
— Что еще?
— Думаю, пока все, — сказала миссис Белл. — Сегодня я сообщу мисс Стенз о том, что ее приняли, когда и куда ей следует явиться на работу.
Как только мы разработаем детальный график съемок, я дам вам знать.
— Ну что ж, — вяло протянул Фасберже, — в таком случае, совещание закончено. — И, поднявшись, он вперевалку вышел из комнаты.
Другие участники совещания вставали не торопясь и медленно направлялись к двери, весело переговариваясь между собой.
На следующее утро Мери Стенз получила письмо от косметической фирмы «Черил» и позвонила Дарку.
— Чудесно, — сказал он. — Теперь мы имеем все основания запланировать большой иллюстрированный репортаж.
Я предполагаю перещеголять «Черил» относительно количества фото и начать ежедневные съемки, чтобы зафиксировать все то, что они будут делать с вами.
— А это не рискованно? — спросила она. — Каждый день ходить на съемки в редакцию?..
— В этом нет необходимости. У меня прекрасный фотоаппарат, а лампы и другие приспособления можно занять.
Я буду производить съемки у себя дома, если вы каждый вечер сможете приходить на несколько минут.
— Конечно, — ответила Мери. — С большим удовольствием.
— А я еще достану репортерскую камеру, чтобы делать черно-белые и цветные снимки, не меняя пленки.
— Когда бы вы хотели, чтобы я пришла… к вам?
— Это не к спеху, — небрежно ответил Дарк. — Поскольку вы начинаете работу в следующий понедельник, давайте договоримся на эту пятницу. Скажем, в девять часов.
— Хорошо, — ответила Мери и повесила трубку.
«Дура! — ругала она себя, выйдя из телефонной будки. — Ему нет никакого дела до тебя, как до человека. Для него ты всего-навсего материал для репортажа… А впрочем, если этот опыт действительно будет иметь успех, если они сделают меня красивой… Ну, тогда, кто знает, как оно обернется…».
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. Восхождение
IX
— Красота — это только внешняя оболочка, — сказал доктор Джеймс Рафф, вставляя в шприц новую стерильную иглу. — Афоризм старый, но с точки зрения биохимии совершенно правильный.
Голос его звучал спокойно и безразлично, без всяких интонаций. Девушка лежала на операционном столе, прикрытая белой простыней, и с некоторым испугом следила за его действиями. Но все движения доктора Раффа были неторопливы, даже небрежны, и это успокаивало ее.
— Физическая красота — это форма тела и лица, — невозмутимо продолжал он, как будто обращался к большой аудитории студентов-медиков. — Есть еще духовная красота, но это абстрактное понятие, и мы не будем его касаться.
В комнату быстро вошла медсестра, протирая руки антисептическим раствором. Рафф проткнул иголкой резиновую пробку маленького зеленого пузырька и набрал в шприц желтоватой жидкости. Какой-то миг постоял над девушкой, глядя на нее своими удивительно проницательными глазами.
— Форма тела — следствие сложных химических процессов внутри клеток, — сказал он. — С самого момента рождения тело человека растет и приобретает формы под влиянием разных химических веществ…
Он взял руку девушки и быстрым профессиональным движением вонзил иголку под кожу так, что она даже не почувствовала боли. Потом, немного погодя, вынул шприц и положил его на небольшой металлический поднос.
— Вы на какое-то время уснете, — сказал он. — Так будет легче. Никакого хирургического вмешательства не будет, но надо сделать серию глубоких инъекций, не очень приятных. Проснетесь такой же, как и были, если не считать нескольких проколов иглой. А потом посмотрим. — Он отошел от стола, и теперь голос его доносился из противоположного конца комнаты. — Человеческое тело непрерывно меняется от рождения и до самой смерти. Надо только руководить характером этих перемен точно так же, как можно ускорить или затормозить развитие растений соответствующим удобрением грунта. — Повернувшись к операционному столу, он спросил: — Вы понимаете, что я говорю, мисс Стенз?
Но она уже ничего не слышала.
Рафф строго и сосредоточено посмотрел на сестру, потом сказал:
— Я полагаю, начнем с эстрогенов — скажем с эстрадиола. Это округлит формы тела, улучшит структуру кожи. Будьте добры, сестра, подготовьте ее к глубоким внутренним инъекциям.
Так началась трансформация Мери Стенз.
Больше всего осложнений возникло в съемочном павильоне, где Клайв Роуз, Мак-Кинли и Блант кричали во все горло и никак не могли прийти к согласию. А операторы, осветители и звукотехники почти все время стояли без дела, безучастно слушая их споры. Ежедневно съемочная группа выпивала по нескольку десятков литров черного кофе. На этот раз Мак-Кинли был недоволен тем, что Роуз запретил косметику.
